Legacy of corruption

Тут зашёл очередной разговор про правое и левое, а точнее про главное основание для этого противопоставления - и снова оказывается, что все традиционные критерии работают плохо, лишь внося путаницу, или не работают вообще. Переберём их: считать ли признаком "левого" усиление государства, а "правого" - его умаление? В таком случае в лагерь правых переедут все анархисты (а анархизм это не только и не столько модный анкап, вопреки тому, что некоторые думают, сколько анархо-синдикализм и анархо-коммунизм), то-то удивятся покойные Бакунин, Люккени и FAI-CNT в полном составе такой реквалификации; и, напротив, "левыми" окажутся самые традиционные дискурсы, монархический и фундаменталистский. Считать ли признаком "левого" стремление к прогрессу, а "правого" - неприятие перемен? Такая формулировка лишь открывает возможности для внесения личной оценочности, поскольку невозможно заранее отличить "движение вперёд" от "движения в тупик", а с навешиванием ярлыков конструктивное выяснение этого вопроса становится ещё труднее; и, кроме того, восхождение по диалектической спирали никто не отменял, в связи с чем новое регулярно оказывается ревизией старого в изменившихся условиях - так и те, кого сегодня относят к "мэйнстримным левым", всё более проявляют в своих прогрессивнейших речах и делах откровенный социал-дарвинизм, т. е. древнейший, зоологический образ социального взаимодействия. Считать ли признаком "левого" стремление к отказу от свободного рынка, а "правого" - абсолютизацию его ценности? Но отказ возможен в разные, даже противоположные стороны: всеобщее огосударствление в СССР, одноранговая экономика анархо-синдикалистов и футуристическая экономика под управлением искусственного интеллекта одинаково нерыночны и, однако, более ничего общего не имеют; кроме того, культ неограниченного рынка нетипичен и для большинства движений, традиционно воспринимаемых как "правые", будь то монархизм, фундаментализм или фашизм, для них для всех капитализм в лучшем случае сносный инструмент или неизбежное зло, в худшем - зло неприемлемое.

Итак, чтобы вырваться из этой терминологической паутины, попробую предложить другой - тоже, наверное, спорный подход, который тем не менее описанной проблемы не имеет. Чтобы не потерять некий абсолютный ориентир, всё же напомним, что разделение на "правое" и "левое" появилось в годину Французской революции, где по одну сторону стояла абсолютная (хотя и относительно мягкая) монархия, католическая вера, словом, идентичность оммажа и мессы; а по другую - разнообразные, не сводимые воедино альтернативы ей в диапазоне от конституционного монархизма Лафайета через классический республиканизм жирондистов до радикального переустройства социума в духе теократической утопии Робеспьера или бесклассового общества по Жаку Ру.

То, на чём зиждется правая идея - презумпция совершенного устройства мира: понимается ли он как Божье творение или как не инфицированная социализацией среда, которую люди способны разве что отравить научно-техническим прогрессом, против него и того, что вы в нём видите фундаментально несправедливым, одинаково недопустимо роптать, разве что в одном случае вас определят в богохульники и смутьяны, а в другом устроят мозгомойку про "check your privileges". Этому чудесному миру противопоставляется имманентно порочный человек, чья природа навеки определена первородным грехом, неумением пользоваться свободой, отпадением от Бога, репрессивностью-центричностью: стоит его предоставить самому себе, как он отринет все авторитеты, впадёт в войну всех против всех и стремительно скатится на обезьяний уровень. Или, наоборот, выстроит бездушную консьюмеристскую антиутопию для одномерных людей, основанную на угнетении меньшинств. Чтобы не допустить этой ужасной эволюции, греховного человека нужно всячески стеснять, ограничивать и направлять - духовными ли скрепами, политкорректностью ли - прививая ему "самоконтролирующие" неврозы и неизбывное чувство вины. Полномочие же пророчествовать, направлять и ограничивать делегируется неким избранным, онтологически несравнимым со стадом, способным преодолеть первородный грех или изначально свободным от него: кшатриям, клирикам, партийцам, гуманитарной профессуре, сексуальным меньшинствам или благородным дикарям. Всё остальное - капитализм, посткапитализм, представительная демократия или её имитация, рационализация через общее или личное благо - лишь средства, а не цели.

То, на чём базируется левая идея - презумпция совершенной природы человека: он может заблуждаться, творить дурное и в критической ситуации оказаться неисправимым, но это не норма, а отклонение от неё. По своей сути человек "разумен и добр" (у классиков) или подлежит осмыслению через объективный аппарат науки (сегодня) - "альтруистические стратегии", "реципрокность", "игра с ненулевой суммой" и прочие абстракции. Рано или поздно, но он непременно выстроит свою жизнь и жизнь коллектива на принципах взаимовыгодности и рациональности, стоит лишь отмести и сломать навязанные разумному и доброму человеку ограничения (особенно - представление о недостижимости взаимовыгодного и рационального уклада в силу его неразумной и недоброй, безнадёжно греховной природы). Что касается отношения к миру, то оно может быть двояким: если для умеренных левых мир столь же достоин человека, который лишь отклонился "от натуры" и через то страдает, то для крайних левых - это тот самый "мир насилья", который необходимо сперва разрушить до основания, эдакое творение злого Демиурга, сквозь которое нужно пробиться ввысь по трупам его земных архонтов.

Словом, под таким углом зрения "левыми" оказываются: философия Просвещения, выросший из неё классический либерализм, все виды утопического социализма (к которым стоит отнести и ортодоксальный марксизм до попыток его реализации на практике), бОльшая часть видов анархизма, социал-демократия (до недавнего времени) и, хочется верить, грядущий обновлённый левоуниверсализм. "Правыми" же предстают: фашисты, нацисты, близкие к ним сторонники неуниверсалистских консервативных диктатур типа фалангистов, легитимисты и религиозные фундаменталисты (возможно, за вычетом некоторых видов крайних протестантов), а также, внезапно, те, кого зовут "мэйнстримными", "постмодернистскими", "регрессивными" левыми.

Вот теперь все рассортированы.

P. S. Понимаю, что в тексте сквозит некоторая пристрастность, однако всё же он не про правоту и не про моральные оценки: на деле вполне может оказаться, что правая или даже ультраправая идеология в пределах малой группы создаст сообщество с низким уровнем репрессивности и высоким - личного счастья. И напротив, в масштабах государства или всей планеты с её низким уровнем однородности последовательно левый подход может привести к чудовищным жертвам и катастрофе. А может и не привести, конкретно-исторических условий много, а предсказуемых среди них - чуть.

P. P. S. Вру, рассортированы не все: при заявленном подходе из картины выпадают либертарианцы. Поскольку убеждены, что и мир прекрасен, и человек прекрасен, и дай только ему волю, он всё устроит наилучшим образом - но этот "наилучший образ" сведётся к тому, что люди станут вести себя как ещё большие свиньи, чем сейчас :D